О новом взгляде на историю пермского вокализма

   В работе «Новый взгляд на историю пермского вокализма» ( http://www.iling-ran.ru/Normanskaya/normanskaya/14.pdf ) Ю.В. Норманская делает попытку объяснить развитие гласных в пермской ветви FU языков на основе предположения о подвижности ударения в общепермскую эпоху. В качестве основы реконструкции берётся коми-язьвинская акцентуация:

Цитата:Мы полностью согласны с реконструкцией прапермского подвижного ударения, которое без изменения сохранилось в коми-язьвинском диалекте.

   Напомню вкратце, о чём идёт речь. Корневые гласные [a], [o], [ɵ] (графически ö, этот звук лабиализован в отличие от коми-зырянского [ɘ]), [e] всегда удерживают на себе ударение при словоизменении и словообразовании:
па́ськɵм «одежда» - па́сьтасьнɵ «одеваться»; вö́л «лошадь» - вö́лъез «лошади» (pl).
   Корневая гласная, обозначаемая буквой ɵ (гласная средне-заднего ряда, нижне-среднего подъёма, неогубленная), не удерживает на себе ударения:
лɵм «снег» - лɵми́сь «из снега» (Elat.) - лɵмъя́ «снежный».
   Гласные [i], [u] и [y] (графически ӱ) удерживают на себе ударение, лишь в том случае, если этим гласным в других пермских языках соответсвуют более широкие (к.-я. у соответсвует о, к.-я. ӱ —  ö или о, к.-я. и соответсвует э), которые происходят из общепермских закрытых согласных. Иначе говоря, ударение в коми-язьвинском диалекте при словообразовании и словоизменении не удерживается на исконных узких гласных.
   Спроецировав коми-язьвинскую акцентуации на общепермский уровень, Ю.В. Норманская рассматривает зависимость рефлексов FU гласных в современных пермских языках как в зависимости от места ударения (корневая гласная или гласная основы), так и от гласной основы (а-, ä- или е-основы). Автор также оговаривается, что рассматривает только т.н. непалатализующие основы, т.е. основы, не содержащие палатальных согласных.

   U/FU/FP *i

   а-основы, ударение на корне.

   В качестве примеров приводятся сравнения:
а) коми веж «зелёный; зависть», к.-я. виж «жёлтый», ви́жɵктинɵ «ревновать», удм. вож «зелёный; ревность» < общеперм. *viš < FP *wiša. Ср. фин. viha «гнев, злоба», vihreä «зелёный».
   Отмечу, что обычно в общепермскую праформу реконструируют в таких случаях с закрытым e̯ в корне: *ve̯žɜ;
b) коми потш «жердь», потшöс «изгородь», к.-я. по́тшпъян «шест», удм. пуӵ «жердь» < общеперм. *poč < FU *piča. Ср. фин. piha «двор».
   Также в качестве примеров на подобное развитие приводится коми созор «огрех в ткани (место, просвечивающее из-за пропуска нити)», к.-я. со́зɵр «двойная нитка основы, брак», удм. сузэр «младшая сестра» < общеперм. *sozVr < FP *sisare ~ *sesare ~ *sasare. Ср. фин. sisar «сестра».
   К сожалению, нет никаких объяснений, почему в первом случае FU *i сохраняется (или даёт e̯  по традиционной реконструкции), а в другом переходит в о (закрытое о̯ традиционно). Кроме того пример с удм. сузэр ~ фин. sisar не кажется слишком удачным, поскольку в пермских это может быть иранизмом, а в прибалтийско-финских заимствранием из балтских.
   Также автор не рассмотрел случаи сохранения *i:
коми сіт «навоз, кал», удм. сӥть тж., эст. sitt тж. < FP *sitta
коми удор. ри «шест в ловушке», фин. rita «ловушка» < FP *rita
   Примеров а-основ с ударением на гласный основы нет.  

   е-основы, ударение на корне.

коми удор., лузск.-лет. перыд «быстрый проворный», к.-я. пе́рта «быстро» < общеперм. *perit < FP *pirV. Ср. фин. piristää «бодрить, освежать».
Как видно, рефлекс совпадает со случаем а) а-основ.

   е-основы, ударение на гласный основы.

коми шыр «мышь», к.-я. шɵр (шɵрɵ́н, шɵри́с) тж., удм. шыр тж. < общеперм. *šůr < U *šiŋere. Ср. фин. hiiri тж.
Не очень удачный пример на мой взгляд, поскольку имело место выпадение ŋ, ещё такой же пример на стяжение: коми, удм. кын «мёрзлый» < общеперм. *kůn(m) < FP *kilmä. Ср. фин. kylmä «холодный», эрз. кельмезь «мёрзлый».
   Также не упомянуты случаи сохранения *i:
коми, удм. ним «имя», фин. nimi тж. (< U *nime)
коми из-ки «жёрнов», фин. kivi «камень» (< U *kiwe)
коми вит «пять», удм. вить тж., фин. viisi тж. (< FU *witte)
коми, удм. нин «лыко», фин. niini тж. (< FP *nine).

   Ю.В. Норманская не рассматривает непалатализующие ä-основы, видимо, потому, что их рефлексов очень мало в пермских языках. Но они есть согласно UEW:
коми вöнь «пояс», фин. vyö «ремень» < U *wiŋä
коми пöжны «тушить, парить», удм. пыжыны «печь» < FU *pišä
Это похоже на рефлексы общепермского закрытого o̯̊ (коми вöр «лес», удм. выр «возвышенность» ~ фин. vuori «гора»).

   С другой стороны:
коми, удм. юм «тесто на солоде» (коми верхневычегод. юмол «сладкий») фин. imelä «сладкий» < FP *jimä(lä)
коми керавны «рубить», к.-я. кéралнɵ тж., удм. кораны тж., эрз. керямс тж., мар (л) кыраш «бить» < FP kirä.
Последнее развитие совпадает со случаем а) а-основ.

Offtop

Раскрою небольшой секрет. В следующем выпуске питерского альманаха "Вопросы уралистики", который вообще-то должен был еще в прошлом году выйти, но по состоянию перед Новым Годом застрял в редакции на стадии сборки макета, ожидается весьма ругательный разбор "нового взгляда". Цитата оттуда:

Spoiler:

Цитата:По мнению Ю.В. Норманской, существование подвижного ударения в прапермском языке, совпадающего с ударением в современном коми-язьвинском диалекте, было доказано впервые М. Гейслером [Geisler 2005]. М. Гейслер действительно говорит о таком ударении при объяснении пермской синкопы, но считает его вторичным, сменившим более древнее ударение, фиксированное на первом слоге. Идея о том, что это ударение присутствовало в пермской ветви с древнейшей эпохи, принадлежит самой Ю.В. Норманской, которая аргументирует ее наличием аналогичного ударения в волжско-финском праязыке, что вроде бы позволяет предполагать его существование и в являющемся предковым для обеих ветвей прафинно-пермском.

По-видимому, Ю.В. Норманской остается неизвестным, что коми-язьвинское ударение является хотя и разноместным, но лишь ограниченно фонологизированным, зависящим от фонетического состава слова, и его вторичность легко устанавливается даже не выходя за пределы коми языковой области. Если исключить из рассмотрения заимствованную лексику, правила постановки ударения в большинстве случаев определяются звуковым составом слова: если в первом слоге многосложных слов находятся неузкие гласные a, o, ȯ, e, они всегда принимают на себя ударение, а гласный ɵ, который в коми-язьвинском принадлежит к среднему подъему, но в других диалектах ему обычно соответствует узкий i̮, всегда отталкивает ударение на последующий слог, если такой в слове присутствует. Как ударными, так и безударными в многосложных словах могут быть только коми-язьвинские узкие гласные u, u̇, i [Лыткин 1961: 33-34]. Они притягивают ударение, если в других коми диалектах им соответствуют неузкие o, e̮, e, и отталкивают его, если в других коми диалектах им соответствуют узкие u, i. Отсюда легко реконструируется прежнее состояние, в котором неузкие гласные всегда притягивали ударение, а узкие отталкивали. Затем некоторые ранее неузкие гласные сузились, что и привело к сложению современной язьвинской качественно-вокальной акцентуации [Лыткин 1957: 106]. В близком коми-язьвинскому оньковском говоре коми-пермяцкого языка представлено даже более архаичное состояние подобной акцентуации, потому что сужение гласных в нем не произошло, и место ударения всецело определяется синхронным качеством гласных [Лыткин 1955: 26-27; Баталова 1990: 30-33], т.е., по существу, оньковская качественно-вокальная акцентуация является предковой для коми-язьвинской. Видимо, ранее такая система была распространены в коми ареале достаточно широко, потому что разноместное морфонологизированное ударение, обнаруживаемое в большинстве коми-пермяцких диалектов, также может быть возведено к качественно-вокальному [Лыткин 1957: 107-108]. Тем не менее, вторичность в пермских языках ударения коми-язьвинского типа совершенно очевидна. <...>

Незнание этого факта привело к тому, что вся картина исторических взаимосвязей вокализма и акцентуации пермских языков в интерпретации Ю.В. Норманской оказалась повернутой с ног на голову. Вместо требуемого языковым материалом выведения места ударения из качества гласных она качество гласных определяет ударением. Но если выдвинутая в работе 2009 г. гипотеза о древности пермского ударения в контексте предполагаемой связи с реконструированной финно-волжской акцентуацией была хотя бы логичной, то теперь, когда Ю.В. Норманская от идеи о такой связи отказалась, эта логичность полностью утрачивается. Ведь отказываясь от реконструкции принимаемого М. Гейслером древнего ударения на первом слоге, которое, по его мнению, предшествовало развитию акцентуации коми-язьвинского типа, Ю.В. Норманская аргументировала это решение как раз вероятностью восхождения как пермского, так и финно-волжского ударения к прафинно-пермской системе. А они оказались к единому источнику не сводимы. Таким образом, гипотеза о влиянии на развитие пермского вокализма каких-то прафинно-пермских акцентуационных факторов должна быть отвергнута.

(08-01-2014 19:00)Владимир писал(а):  Иначе говоря, ударение в коми-язьвинском диалекте при словообразовании и словоизменении не удерживается на исконных узких гласных.

Занятно - аналогия с потерей ударения праславянскими редуцированными напрашивается сама собой.

Кстати, как-то давно я смотрел не очень полный список доминантных/рецессивных суффиксов по Дыбо и мне показалось, что в вокализме рецессивных преобладают бемольные гласные (а,о,у), а среди доминантных - диезные (и,е) и йот. Тут ситуация получается обратная. Хотя конечно железной дистрибуции там не наблюдалось.

Коми-язьвинское ударение явно сформировалось в контексте древних ареальных взаимовлияний. Похожие явления есть во многих языках Поволжья - марийском, мокшанском, чувашском, а также в осетинском, который сейчас на Кавказе, но тоже исторически отсюда. В принципе на славянский, особенно восточнославянский ареал какие-то влияния тоже могли распространяться.

"Создание мультимедийных словарей самодийских языков", рук. - Норманская Ю.В.
Новое направление деятельности.

(09-01-2014 17:20)Devorator linguarum писал(а):  Раскрою небольшой секрет. В следующем выпуске питерского альманаха "Вопросы уралистики", который вообще-то должен был еще в прошлом году выйти, но по состоянию перед Новым Годом застрял в редакции на стадии сборки макета, ожидается весьма ругательный разбор "нового взгляда".

Спасибо за наводку, обязательно почитаю.

(10-01-2014 15:15)Devorator linguarum писал(а):  Коми-язьвинское ударение явно сформировалось в контексте древних ареальных взаимовлияний. Похожие явления есть во многих языках Поволжья - марийском, мокшанском, чувашском, а также в осетинском, который сейчас на Кавказе, но тоже исторически отсюда.

Мокшанская акцентуация действительно похожа на коми-язьвинскую. Гласные u, i, ə не могут быть ударными, если в слове имеются гласные a, ä, e или о. Причём о всегда ударный. Если в слове из гласных выступают только u, i, ə, то ударение падает на первый слог.

   U/FU/FP *a

   а-основы, ударение на корне.

   Ю.В. Норманская полагает, что в общепермский период *а перешёл в открытый *о, который дал [о] в коми и [u] в удмуртском и коми-язьвинском. В качестве примеров приводятся:
коми комöл «корка пирога», к.-я. ку́миль «кожура», удм. кумель «кора на лыке» общеперм. *ko̥m < U *kama, ср. фин. kamara «толстый кожный покров»
коми гоз «пара», к.-я. гу́зъя «супруги», удм. куз «пара» < общеперм. *ko̥z < FP *kansa. Ср. фин. kansa «народ».
Но К. Редеи специально оговаривается, что финское слово может быть германизмом (Gth hansa «множество, народ, отряд»).
С первым примером тоже не совсем понятно, в венг. когнатах hámlani «шелушиться», hámlozni «очищать от кожуры» анлаутный h- говорит о том, что исходный гласный был заднего ряда.

   а-основы, ударение на гласный основы.

   В этом случае по Норманской рефлексом является [u] в обоих пермских языках.
коми курыд «горький», к.-я. курɵ́т тж., удм.курыт тж. < общеперм. *kurit < FU *karwa. Ср. фин. karvas тж.
Сюда же мус «печень», турун «трава», улын «под» и др.

   е-основы, ударение на гласный основы.

   В этом случае общепермским рефлексом выступил ů, кторый потерял лабиализацию в обоих пермских языках.
коми гырысь «крупный, большой», к.-я. гɵри́сь тж, удм. гырезь «сырой, недоваренный (т.е. твёрдый)» < общеперм. *gůr < FP *karkV. Ср. фин. karkea «грубый, жёсткий, грубый».

   е-основы, ударения на корневой гласный.

   Примеров нет.

   Хотелось бы ещё обратить внимание на то, что автор не рассмотрел случаи сохрания корневого а:
коми ан «нёбо», к.-ижем. анлес «десна», удм. ан «челюсть» ~ венг. áll «подбородок»;
коми гатш, удм. гаӵоло «навзничь» ~ саам. кильд. кāhтӭ «покрывать, накрывать»;
коми, рас «роща» ~ фин. rasi «несгоревшая часть леса при подсеке»;
коми варыш «ястреб, коршун», к.-я. ва́риш тж., удм. варыш «ястреб» ~ мар. л. варáш «ястреб».

   Есть ещё несколько слов, где в коми корневой а сохраняется, а в удмуртском ему соответствует у. В таких случаях в общепермском традиционно реконструирую лабиализованный а̊. Напр.,
коми важ, удм. вуж «старый» ~ фин. vanha тж.
коми мам, удм. мумы «мать» ~ вепс. mam тж.
Этот фон. процесс затронул и некоторые заимствования,
коми тасьтi, удм. тусьты «чашка, миска» из среднеперс. tašt, или из авест. taštəm «чаша»,