Японский язык и алтайская теория

Тут левое ветвление - «плодовая сакура».

http://starling.rinet.ru/cgi-bin/respons...oot=config
munasii «пустой, напрасный, бесполезный» < *mā́n[u] «бесполезный, недостаточный»

Вряд ли можно отделять munasi- от minasibo «пустой колос» и minasigo < ДЯ mi₂nasigo₁ «сирота» (ho < ДЯ po₁ «колос», ko < ДЯ ko₁ «ребёнок»). Однако чередование i₂ ~ u бывает только если i₂ < *ui (или *oi) и если есть условия для появления этого i. Таким образом, здесь резонно усматривать композит, первая часть — mu-/mi 身 «тело» или, в случае с колосом, mi 実 «плод» (вероятно, mi «плод» и mi «тело» этимологически тождественны), а вторая — форма na-si от отрицательного прилагательного na- 無. Ср. также minasiguri 実無し栗・虚栗 «орех каштана без плода под скорлупой» (kuri 栗 «каштан»). mu- — хифуку-кэй от mi «тело»*. В отличие от, например, funa- (хифуку-кэй от  fune «судно») или saka (от sake «алкоголь»), mu- встречается очень редко, в современном японском мне неизвестны примеры с ним (кроме случаев, где морфемное членение уже не осознаётся,  возможно, к ним относится mukuro «тело, труп, трухлявый ствол дерева»). Это является результатом тенденции к устранению чередования морфов росюцу-кэй и хифуку-кэй, в частности, вместо ДЯ mukapari «замена; заложник» в совр. яп. имеется migawari**. Мотивацией для более последовательного замещения mu- на mi-, нежели в случае со многими двухсложными корнями на -e (saka-/sake, muna-/mune, funa-/fune, ), видимо, была короткость морфемы, а также общая тенденция к устранению чередования i ~u (от tuku- «луна» и ku- «жёлтый» также осталось мало следов). Для mi «плод» мне пока не известно никаких случаев особой хифуку-кэй даже в ДЯ, однако оно зафиксировано в ДЯ с гласным i₂: mi₂, как и mi₂ «тело», и оба они принадлежат к тональному классу 1.1 (высокий регистр). У munasi- тоже высокий регистр.
Таким образом, munasi-, скорее всего, содержит mu- «плод/тело», а семантика может объясняться употреблением в значении «без плода/семени», ср. вышеупомянутое minasigo «сирота», где связь с телом/плодом уже утрачена («без плода» > «пустой, напрасный», т. е. «напрасный ребёнок»?).

*Есть и другие формы с -nasi-, подобные mi₂nasigo₁, minasibo, minasiguri, например, nenasigusa «ряска» (ne «корень», kusa «трава»), nenasikazura (kazura «лоза») «повилика японская (Cuscuta japonica)» (у растений рода Cuscuta нет корней).
** Со времён ДЯ существовала тенденция к проникновению рэндаку в композиты, где его не было до этого. При этом, однако рэндаку появилось далеко не во всех композитах, даже если не считать тех, где рэндаку не бывает или редко (например, dvandva), а также тех, где оно блокируется законом Lyman'а.

http://starling.rinet.ru/cgi-bin/respons...oot=config
soto «наружная сторона» < *zàrá ( ~ -o) «кожа»
Диалекты указывают на тоновый тип 2.4 (LH).
Выведение пространственного имени от слова «кожа» само по себе, возможно, и не так уж натянуто, однако есть следующая проблема: слово soto фиксируется лишь с периода Муромати (室町時代, 1336 — 1573), т. е. не засвидетельствовано в древнеяпонском. Зато в древнеяпонском есть to₁, которое тоже означало «наружная сторона» и вдобавок в композитах оно подобно более позднему soto 外: toyama 外山 «гора на окраине, на отшибе». В силу этого soto следует трактовать как композит, первой частью которого, возможно, является so₂- «спина». Этому благоприятствует соответствие регистра, и, возможно, композит sotomo 外面  «поверхность горы, которая не бывает освещена солнцем; тыл, задняя сторона; внешняя сторона» сохраняет старое значение. Причину замены to₁ => soto следует усматривать в тенденции к избеганию омонимии и слишком большой частотности коротких слов, о чём уже говорилось раньше в этой теме. Ясно, что эта интерпретация делает данную алтайскую этимологию невозможной.

Сколько % этимологий вы опровергли? Японский - не алтайский?

(24-12-2013 20:50)ツツツ писал(а):  Японский - не алтайский?

Можно поставить вопрос шире: насколько вообще состоятельна алтайская теория?

Опровержение японских этимологий, конечно, еще ничего не говорит о состоятельности самой алтайской теории. В смысле, даже если вообще все японские этимологии выкинуть, японский окажется неалтайским, но алтайская семья в составе других групп останется. Чтобы ее опровергнуть, нужно в первую очередь показать, что отношения между тюркскими, монгольскими и тунгусо-маньчжурскими всецело не родственные, а контактные. Пытались многие, но, в общем, преуспели не больше, чем сторонники алтайского родства. Так что вопрос так и остается открытым.

(24-12-2013 20:50)ツツツ писал(а):  Сколько % этимологий вы опровергли?

В этой теме продемонстрирована ошибочность примерно 150 этимологий, а в всего японских этимологий в EDAL 1705.
Мой анализ японской части EDALа оригинален лишь отчасти, поскольку большинство рассмотреных здесь этимологий упомянуты в книге M. Robbeets "Is Japanese Related to Korean, Tungusic, Mongolic and Turkic?" (из имеющихся в этой теме у неё отсутствуют  mamijiro, mamityjinai, masugata, soto, kado и др.). Анализ у Robbeets преимущественно опирается на "The Japanese Language Through Time" С. Мартина. Я перепроверяю этимологии и пытаюсь приводить более развёрнутый анализ отдельных этимологий, чем в упомянутых книгах.

Devorator linguarum, что Вы можете сказать по поводу статьи, упомянутой в этой теме: http://aluarium.net/forum/thread-637.html ? Имхо, доказывать заимствование целых парадигм личных местоимений из неясного источника - это чересчур.

(24-12-2013 20:50)ツツツ писал(а):  Японский - не алтайский?

Пока не доказана ни принадлежность, ни непринадлежность японского к алтайским.

(26-12-2013 15:49)Галл писал(а):  Devorator linguarum, что Вы можете сказать по поводу статьи, упомянутой в этой теме: http://aluarium.net/forum/thread-637.html ? Имхо, доказывать заимствование целых парадигм личных местоимений из неясного источника - это чересчур.

Ну что здесь сказать? Действительно чересчур. Если отдельные местоимения пусть редко, но заимствуются, то реальных случаев заимствования целых парадигм, по сути, вообще неизвестно. Но в алтайских дело осложняется тем, что если в 1 л. супплетивная парадигма вроде бы общая для чувашского, монгольских и ТМ, то во 2 л. только для тюркских и ТМ, а в монгольских местоимения 2 л. урало-индоевропейского типа. Далее, монгольские еще связаны с прибалтийскими финскими разительной параллелью ken "кто" - мн.ч. ked/ket (да и монг. род. пад. minu "меня", činu "тебя" удивительно напоминает фин. minun, sinun). В общем, в области местоимений у монгольских с уральскими (причем почему-то особенно с прибалтийско-финскими) схождений не меньше, чем с тюркскими и ТМ. Кто у кого что заимствовал? Или все-таки никто не заимствовал, а это все общее наследие праурало-алтайского или праностраттического уровня?